мое выступление на «круглом столе»

О конкретных случаях нарушений прав человека я писал неоднократно, при желании мои статьи на нескольких языках можно отыскать через поисковые программы в Интернете или же на одном месте – на www.gayrussia.ru. Когда пять с лишним лет назад в одной из своих статей предупреждал, что от путинской фразы «диктатура закона» останется только первое слово, я был уверен, что наступление на права личности не заставят себя долго ждать. Касаемо Путина, народная мудрость оказалась права: «Из змеиного яйца райская птица да не выведется».

К примеру, «розовые» или, если хотите, «голубые» списки ведутся в России до сих пор. Рано или поздно понадобятся новые козлы отпущения, дабы заглушить урчание голодных желудков и скрежет цинковых гробов. Ну и в локальном масштабе тоже – для того, чтобы шантажировать неугодных, раскручивать на признания в каких угодно преступлениях et сetera. По проверенному методу, который хотели применить и по отношению ко мне в мае 2000-го. В московской уголовке, на Петровке, 38, мне так и сказали прямым текстом: «Не важно, за что мы тебя закроем в одну камеру с уголовниками. Шепнем им на ушко, что они имеют честь сидеть в одной камере с пидором. Сомневаемся, что ты оттуда выйдешь живым и здоровым». На самоубийство потом спишут, типа не вынесла душа поэта. Потом уже все равно, замучила ли тебя совесть или сокамерники.

В России сейчас по пальцам одной руки можно пересчитать серьезные гей-организации. Да и те, что есть, особого доверия не внушают. Некоторые то ли из-за глупости своей, то ли сознательно, вступают с ментами в открытую кооперацию. У меня волосы дыбом встали, когда я недавно прочел на сайте гей.ру, о том, что предоставленная им информация о любых преступных действиях будет рассмотрена компетентными органами, и там же была ссылка на сайт ГУВД.  В этом же материале сообщалось об успешном раскрытии уголовного дела сотрудниками второго отдела московского уголовного розыска. Именно во втором отделе МУРа меня пять лет назад раскручивали на списки подписчиков журналов, которые я в то время издавал. Именно сотрудники второго отдела на Петровке конфисковали весь мой архив, компьютер с адресами, записную книжку с телефонами, отобрали у меня паспорт, чтоб я ненароком не улизнул с их поля зрения и пришел потом по первому их вызову. Впрочем, об этом с свое время много писалось, повторяться не буду. Да, вернусь к гей.ру. Начинали ребята на моих глазах, начинали хорошо. Но сейчас там приоритеты совсем не правовые. Я сомневаюсь, что здравомыслящий человек, прочитавший подобный призыв сотрудничать с органами, захочет «засвечивать» свой адрес как клиент их виртуального магазина. Да я бы, живя в России, побоялся им оставить и ай-пи своего компьютера. Так, на всякий случай.

И напрасно некоторые правозащитные организации выдают причесанные отчеты о правах человека. Мол, отдельные депутаты что-там вякают, но в целом не бьют, и на том спасибо. Бьют, еще как бьют, пока, правда, пока поодиночке. Забывается вот что. Ни один депутат просто так и слова не вымолвит, если же это происходит, значит, они чувствуют за собой поддежку масс. Например, потуги вернуть уголовное наказание за мужеложство – это не голос отдельных депутатов, это глас гомофобного народа. Причесывание и кастрация правозащитных отчетов мне напоминает попытку натыкать в дерьмо палочек и провозгласить, что это ёжик.

Россия превращается в инкубатор диссидентов. По данным Комиссариата по делам беженцев при ООН, 65 тысяч граждан России и только за последние два года попросили убежище (данные неполные, всего из 26 стран). Я не устаю повторять, что в России любой мент, даже постовой или участковый, может сделать диссидента из любого минут за пять (в моем случае, правда, у ментов на это полдня ушло). Я получил политическое убежище, но не считаю это сатисфакцией. В Уголовном кодексе всегда были расстрельные статьи за предательство Родины. Где б найти такую статью, по которой бы судили родину за предательство своих граждан?

Д.Л.